Центробанки на службе «хозяев денег» - Валентин Юрьевич Катасонов

«ноты Соединенных Штатов» («United States notes»), создаваемые напрямую правительством США, а не Федеральным резервом. Вскоре после этого он был убит.

10. Многие из нот США, свободных от долга, выпущенных при Президенте Кеннеди, все еще находятся в обращении.

А теперь приведем несколько заключительных пунктов документа.

95. Заемщик является слугой заимодавца, и Федеральный резерв превратил всех нас в долговых рабов.

96. Долг является формой социального контроля, и глобальная элита использует этот долг для того, чтобы властвовать над всеми остальными. 40 лет назад общий объем долга в нашей системе (весь правительственный долг, весь долг бизнеса, весь потребительский долг и т. д.) находился на уровне 3 триллионов долларов. Сегодня суммарный долг приближается к 60 трлн долл.

97. Если не произойдет ничего драматического, то наши дети и внуки будут на протяжении всей их жизни оставаться долговыми рабами, поскольку они должны будут обслуживать наши долги и расплачиваться за наши ошибки.

98. Теперь, когда вы владеете этой информацией, вы несете ответственность за то, чтобы каким-то образом изменить существующее положение.

99. Конгресс имеет полномочия закрыть в любой момент, когда пожелает, Федеральный резерв. Однако в настоящее время подавляющая часть наших политиков полностью поддерживает существующую систему. Ничего само собой не изменится до тех пор, пока американский народ не начнет требовать изменений.

100. Конструкция Федеральной резервной системы с самого начала была ущербной. Если не будет принято срочных мер, то всю нашу финансовую систему ожидает кошмарный коллапс.

ФРС Сша: ставка повышается, игра становится рискованнее

Декабрь 2016 года

Без преувеличения можно сказать, что на сегодняшний день ключевая ставка Федеральной резервной системы США стала основным рычагом управления экономикой – как американской, так и мировой. Главной особенностью этого инструмента является то, что просчитать последствия его применения становится все сложнее. Поэтому и пользуется им Федеральный резерв лишь в крайних случаях. Другой важнейшей особенностью является то, что этот инструмент находится в руках не государства, а частной организации – Федерального резерва, соображения которого при принятиях решений о ставке могут не совпадать с соображениями правительства США (про правительства других стран и говорить не приходится).

Значимость ключевой ставки вытекает из того, что она определяет «погоду» на финансовых рынках США и за их пределами. На эту ставку ориентируются банки, устанавливая процентные ставки по активным операциям (кредитование) и пассивным операциям (депозиты и другие счета). Ключевая ставка ФРС – ориентир для процентных ставок по казначейским бумагам США, а, в конечном счете, и всех других бумаг, обращающихся на финансовых рынках (большинство бумаг сегодня выпускается с «плавающими» ставками).

Что конкретно понимается под ключевой ставкой ФРС? Это ставка по федеральным фондам. Американские банки обязаны держать определенную часть своих резервов на специальных счетах Федерального резерва – в так называемых федеральных фондах. Их объем ежедневно меняется, и банки с излишком резервов могут на время предоставить эти излишки банкам, уровень резервов которых опустился ниже нормы. Ставка, по которой банки осуществляют операции займа, и есть ключевая ставка, или ставка по федеральным резервам. Комитет по операциям на открытом рынке (Open Market Committee) ФРС из 12 человек голосует за назначение целевой ставки для федеральных резервов в зависимости от экономических условий.

Самый высокий уровень ставки за всю историю Федерального резерва был достигнут в 1980–1981 гг., когда у руля ФРС встал Пол Волкер[266]. Тогда ставка поднималась до 20 %. Теперь о наших временах. В 2004–2006 гг. ФРС провела 17 последовательных повышений и довела ставку до 5,25 % (июнь 2006 года). В преддверии финансового кризиса и в начале его Федеральный резерв начал резко снижать ставку и к декабрю 2008 года опустил ее до «плинтуса» – 0–0,25 %. Определяемое каждый день конкретное значение так называемой ставки в это время изменялось с 0,07 % до 0,22 %. Такого низкого значения ставки никогда не было, даже в годы экономического кризиса 30-х годов прошлого века. Деньги по федеральным резервам стали практически бесплатными. По мнению руководителей ФРС, это должно было помочь банкам и всей экономике США преодолеть последствия финансового кризиса 2007–2009 гг. Почти нулевая процентная ставка ФРС дополнялась программой «количественных смягчений», которая заключалась в том, что Федеральный резерв резко увеличил денежную эмиссию, вбрасывая в экономику каждый месяц десятки миллиардов долларов путем скупки на рынке «плохих» долговых бумаг. В Америке критики такой политики ФРС дали ей хлесткое название – «денежный коммунизм». Такой «коммунизм» затянулся на долгие годы: программа количественных смягчений была свернута лишь в 2014 году, а ключевая ставка находилась около «плинтуса» до декабря прошлого года. Все понимали, что от «коммунизма» надо возвращаться к капитализму с его непременным атрибутом – нормальной процентной ставкой. Бесплатные деньги ФРС реальной экономике впрок не пошли, потому что они тут же уходили на финансовые рынки, где можно было заработать больше и быстрее. Америка так расслабилась, что не заметила, как на финансовых рынках стали опять надуваться «пузыри» и перспектива второй волны финансового кризиса стала маячить на горизонте.

Впрочем, кое для кого (кроме финансовых спекулянтов с Уоллстрит) эпоха «денежного коммунизма» была также очень кстати. Я имею в виду страны с так называемыми растущими рынками (emerging markets). Это страны периферии мирового капитализма (ПМК), куда также принято включать страны БРИКС. Крайне низкие процентные ставки в Америке определяли сравнительно благоприятный курс валют стран ПМК по отношению к доллару США. Почти бесплатные деньги уходили не только на финансовые рынки Америки, но также утекали на растущие рынки Китая, Индии, Индонезии, Филиппин, Таиланда, Мексики, России и многих других стран ПМК. У стран ПМК, которые стали демонстрировать хорошие показатели прироста ВВП, возникла даже иллюзия, что у них заработали «внутренние двигатели» экономического развития. Увы, это был «оптический обман», вызванный политикой «денежного коммунизма» Федерального резерва США, высокие темпы экономического роста на периферии мировой экономики носили конъюнктурный характер.

Опасные издержки политики «денежного коммунизма» были очевидны для «хозяев денег» (главных акционеров корпорации «Федеральный резерв США»), поэтому в 2015 году председатель ФРС Джанет Йеллен и другие руководители Федерального резерва сделали ряд громогласных заявлений о планируемых повышениях ключевой ставки. Предполагалось, что в течение двух-трех лет ФРС должен выйти на уровень ставки, равный примерно 3,5 %. Впрочем, заявления были острожными, оговаривалось, что решения о повышении будут приниматься с учетом макроэкономической ситуации в США (при особом внимании к показателю безработицы, который не должен превышать 5 %). Реакция на такие заявления была неоднозначной. Кое-кто в Америке этому обрадовался. Но не тому, что в Америке наконец-то будет восстановлен капитализм, а тому, что курс доллара США пойдет вверх со всеми вытекающими отсюда последствиями. Наиболее приятным для сторонников повышения